Экономика в эллинской системе ценностей

Привычное для нас слово «экономика» имеет, конечно же, греческие корни. И это — одно из тех понятий, что запомнились о Древней Греции в веках.

Древнегреческое ойкос (oikos) + номос (nomos), то есть, закон дома, домашний закон, порядок — вот что такое экономика Древней Греции. Греки воспринимали свой полис как свой дом, а свой дом расширяли до пределов полиса. Самая простая и доступная русская калька с греческого «экономика» — домоводство или домоуправление.

Соответственно, греки не ведали деления на макро и микроэкономику, мало того, самого института экономики в современном смысле у них не было. А был все тот же принцип пропорции и гармонии, который пронизывал весь космос. Нарушение этого принципа влекло беспорядок, поэтому и дома, и в полисе надлежало выполнять принцип пропорции, поэтому место, занимаемое человеком в полисе (важность), должно было быть основанием для пропорции: чем важнее место, тем более прав на управление имуществом полиса имеет этот человек.

Строго говоря, у грека, даже самого богатого, не было в полном смысле слова своего имущества. Чем более богатства оказывалось у кого-то из граждан в руках, тем более он был должен полису в виде исполнения различных полисных служб (литургий), и тем более ему вменялось в обязанность обеспечивать различные полисные, как бы мы сказали сейчас, «мероприятия» (театральные постановки, праздники, шествия, гимнасии). На самом деле для грека это не просто мероприятие, а вещи божественные, без которых само существование грека теряет всякий смысл, и расходовать на них деньги — не излишество, а необходимость и целесообразность, поэтому средства на все это отпускаются не по остаточному принципу, а первоочередно.

Мало того, ведь имущество — это не самоцель, не капитал, а не более (но и не менее!) чем материализованная слава его обладателя, при этом слава здесь первична: не будет славы — обесценится и имущество. А слава — это свидетельство меры, то есть того, что прославленный человек соблюдает меру в жизни, совершая поступки сколь мудрые, столь и практичные, сколь благочестивые, столь и претенциозные. Поэтому имущество — не предмет гордости, если его много, или, напротив, для уныния, если его мало: это всего лишь свидетельство умеренности, разумного образа жизни в полисе — жизни грека вне полиса не бывает.

Как мы помним, слава у эллинов не есть просто личная индивидуальная слава — это, прежде всего, слава всего рода, от самого его начала, поэтому ничуть не зазорно, а даже и нужно и естественно упоминать на каждом перекрестке, что ты — из славного рода. Потому же нелепым с точки зрения грека был бы так часто слышимый нами и считающийся для современности справедливым упрек в том, что, дескать, это не ты заработал, а твой отец, дед и так далее: услышав такой тезис, грек бы посмотрел на говорящего с недоумением и упрекнул бы его в непочтении к славным предкам. Все, что заработал твой род испокон века, — совершенно обоснованный предмет для твоей личной гордости. И именно поэтому унаследованное богатство сберегалось со тщанием и приумножалось — ведь это была материализованная слава всего рода! — Эти традиции были очень стойкими и начали изменяться только в период Пелопоннесской войны, ближе к ее окончанию, а о сломе их можно было говорить только в эпоху эллинизма, не ранее.

Раз так, имущество выпадает из первичной системы ценностей эллина, оно — не предмет для агона, соревнования. Оно — выражение необходимости, а не простор для свободы, следствие, а не причина. Экономические связи в современном понимании не довлеют в греческом полисе — там первична экономика как умение управлять домом, то есть, полисом и его делами.

Именно поэтому имущественное расслоение общества не очень волновало греков, да и не таким уж страшным оно на поверку было: даже самые состоятельные эллины были просто босяками по сравнению с любым персидским или египетским вельможей. Сознание целостности полиса, справедливости и пропорциональности полисного уклада, принадлежности к народу полиса — демосу — делало абсолютно невозможным какие-либо народные восстания на экономической почве. Если бы это было не так, афинский демос давно бы уже устроил социализм и диктатуру пролетариата, ибо сила демоса была велика.

Разумеется, здесь нарисована общая, идеальная картина. Немало, а даже и много, встречалось людей в Элладе, которые ценили имущественные блага превыше общественных (полисных) законов и жили в соответствии со своей оценкой, особенно существенно и выражено стало их мнение с появлением софистов. И, тем не менее, общая установка полисного общества на первичность общественного полисного благоустройства как источник всех прав и мерило владения имуществом сохраняла свою фундаментальность и первичность в сознании каждого. По меньшей мере, на нее всегда, независимо от личных предпочтений, обращали внимание, опирались на нее или отталкивались от нее, она была столь же разумеющейся, как воздух для дыхания.

Товары, пользовавшиеся спросом

Богатый человек в Афинах (в Спарте богатых людей не было по образу общественного уклада), Беотии, Коринфе и любой другой области Греции, если он не совершал неблагочестивых поступков и преступлений против родного полиса (что, впрочем, почти одно и то же) или не был ловко оклеветан, мог чувствовать себя в безопасности относительно сохранности имущества. Если это был хозяин рудников или владелец горшечной мастерской, владелец виноградников или купец, занимающийся морской торговлей, особенно торговлей хлебом, оливковым маслом, вином и сушеной рыбой, то высокая прибыль ему была гарантирована, поскольку все вышеназванные товары и продукты пользовались в Греции высоким спросом: населения, несмотря на большое количество колоний, было много, а сельскохозяйственных ресурсов — мало, поэтому Греция не могла сама прокормить себя. Приходилось ввозить много хлеба и рыбы, а вывозить — много вина и масла. Вино, масло, оливы, маслины, сыры составляли основной рацион древнего грека. Греки разбирались в сортах вина и масла, а потому часто вино и масло везли из одной части Греции в другую, и это было оправдано.
Все текучие и сыпучие грузы, маринованные оливки и даже рыбу перевозили в глиняных емкостях, поэтому огромным спросом пользовались горшки и амфоры. В храмовом и домашнем обиходе также пользовались глиняной посудой, а производство ее было высокотехнологичным процессом по тем временам, и велик был процент брака. Поэтому торговля предметами гончарного производства и производство таких изделий также пользовались неизменным спросом.

Греки любили полакомится сладостями, поэтому находили спрос также сушеные фрукты (финики, фиги, айва, инжир) и мед.

Хлеб строго запрещался к вывозу из Аттики, мало того, если купец с хлебом приставал в Пирей или Фалерон, он должен был 2/3 хлеба продать здесь.

На базаре очень ценились рыба и морепродукты, поэтому рыбаки диктовали цены на них, но им запрещалось на базаре поливать рыбу водой — это их стимулировало продать товар поживее, пока рыба не испортилась, а потому цены были все же божеские. За этим следили специальные инспекторы рынка — агораномы.

Когда на базар въезжала повозка со свежей рыбой, бил т.н. рыбный колокол — и все бежали на базар хотя бы поглазеть на свежий улов, даже прерывали беседы о важных делах на это время.

Ремесленные изделия греков из металла и ювелирные украшения уступали восточным, но внутри Греции хождение имели.

Историческое обоснование экономической модели

Итак, грек, занимающийся торговлей и относительно крупным по тем временам производством или же просто владелец корабля или мастерской (напомним, что непосредственно занимались делом, в основном, чужестранцы, метеки, а сами афиняне или коринфяне только владели) располагал солидными денежными ресурсами, а поэтому, если такой гражданин полиса не осужден согражданами, то запас денег у него велик — неизмеримо больше, чем у несостоятельного гражданина — но отнюдь не бесконечен. Во всяком случае, он не считает драхмы, чтобы нанять повара, устроить пир, послать рабов на базар за чем-либо. Деньги он считает талантами, которые ему нужны для исполнения общественных нужд: организации праздников, снаряжения войска, флота и др.

Что же касательно граждан победнее, то они свои драхмы добывают либо мелкой торговлей, либо работой на нанимателя, либо пользуются общественными раздачами. — Здесь сразу оговоримся, что никаких раздач денег, как в Древнем Риме, в Греции не было. Деньги шли на конкретные нужды, например, на оплату театра: каждый человек мог получить от города (либо богатого афинянина, исполняющего литургию или добровольную литургию, от своей филы или демы) деньги на посещение театра — но именно на это, целевым порядком. Целевое использование денег контролировалось властями: театральные деньги нельзя было прогулять, пропить, пустить на семейные нужды. А на деньги, отпущенные на храмовые праздники, можно было приобрести праздничное убранство или полакомиться и выпить бесплатно во время праздника.

Но, конечно, самым главным рынком был рынок рабов — в конце концов, именно рабы делали все то, что пользовалось спросом во всем Древнем мире. Рабы ценились сравнительно недорого, платить им за работу часто не было нужды (хотя на государственных строительных работах в Афинах труд рабов оплачивался), а работы хватало, поэтому рабов нужно было много. Впрочем, о рабах в Элладе мы подробнее расскажем в другом месте.

Афинский базар

Жизнь грека — дело публичное, а потому на базар ходить надо, притом ходят туда в основном мужчины, отцы семейств. Если туда пришла женщина, значит, в семье не все благополучно с материальным достатком. Конечно, женщины на базар ходили, но это означало, что муж должен трудиться с рассвета до заката в поте лица на поле или в мастерской. И, если сельское хозяйство было трудом для гражданина почетным (на виноград и оливу греки прям-таки молились), то ремесло почиталось занятием низким и калечащим тело и душу (почитайте про это у Платона, Ксенофонта, Аристотеля). А если и женщина не пришла, то на вас посмотрят косо: как это вы не ходите на базар? — Это антиобщественно! Никто вас за это на суд не потащит, но судить о вас будут весьма нелицеприятно — если вы, конечно, не Сократ, который был беден, но которого ценили за его гражданскую позицию, умение вести беседу и большую общительность. Впрочем, на базар Сократ как раз хаживал, и еще как — чтобы беседовать там (трепаться), разумеется.

Женщина из процветающего рода на базар не ходила и даже рабынь не посылала. Туда ходил лично глава семьи: делать закупки, показывать, какой он есть глубокий эконом (понтоваться), а больше всего — ради того, чтобы вести общественную жизнь гражданина (тусоваться там с дружками и трепаться и острословить, то есть, тоже понтоваться и завоевывать популярность). Порядочный афинянин ходил не только в гости и на агору, но и на базар — ежедневно.

Денежные единицы

Основными денежными единицами в Греции была драхма для мелких расчетов, а для измерения крупных денежных масс — талант. Талант (26,196 кг серебра) в повседневном обороте не участвовал — им измерялись государственные расходы, годовые траты, торговый и промышленный оборот.

Разменом талантов на драхмы и наоборот занимались специальные люди — менялы (трапедзиты), названные так оттого, что на рынке они сидели за столами (по-гречески стол — трапедза). Они же знали курсы монет, имевших хождение в разных полисах, и осуществляли операции обмена валюты. Со временем трапедзиты стали очень богатыми людьми, превратившись в ростовщиков, поскольку у них, зачастую, оставляли деньги на хранение, и из этих средств они давали взаймы под высокие проценты.

Храмы

Храмы в Древней Греции были мощными аккумуляторами денежных средств — на храмы уходила 1/10 годового бюджета Афин. Куда тратились эти деньги? На религиозные праздники, жертвоприношения и т.п. Как уже говорилось, эти траты для греков были необходимы, как воздух. Пусть многим из нас они кажутся бессмысленным суеверием, но греки столь же легко, окажись они нашими современниками, обсмеяли бы нас за совершенно бесцельное с их точки зрения разбазаривание денег на науку, рекламу, маркетинг и всяческую IT-индустрию. Греки решили бы, что мы — суеверные и глупые люди, которые не умеют управлять сами собой, ничего не понимают в домоводстве и в суеверии своем полагают, будто бы благоволение определенной группы людей, поклоняющихся числам и явлениям природы и посвятивших всю жизнь презренному рабскому труду писцов и приказчиков, сможет обеспечить благоволение богов или судьбы.

Каждый уважаемый бог или каждая уважаемая богиня имели свою казну. Зачастую, город занимал из этой казны средства, но после непременно отдавал, о чем имеются документальные свидетельства. Нам надо понять, что греки мыслили мифологически, а это значит, что храмовые деньги — не задабривание страшных и непостижимых сил, истинную природу которых греки не понимали, потому что у них не было науки, и не обман жадных жрецов (в Афинах таких и вовсе не было), эксплуатирующих народные массы, и не «дремучесть» непросвещенных древних. Храмовые деньги — запас удачи, свидетельство благочестивой жизни полиса, если угодно — моральный, а не материальный «капитал», который должен приумножаться.

Что из этого следует для игры?

Экономическая модель, которая будет использоваться на игре, представлена во второй части правил по экономике.